Не меньше сплетен распускалось о любовных похождениях Потемкина. Рассказывали о его молодых племянницах, якобы составлявших «гарем любвеобильного временщика». Но из писем племянниц к дядюшке видно, что молодые провинциальные дворяночки, внезапно оказавшиеся в положении фрейлин императрицы, расчетливо использовали добросердечие Потемкина, чтобы устроить свои собственные судьбы. Все они сделали блестящие партии, стали графинями Браницкой и Скавронской, княгинями Голицыной и Юсуповой. После смерти Потемкина они рассорились между собой из-за наследства, вызвав гнев и слезы Екатерины.
Право, судьбу драматичнее судьбы самого Потемкина трудно придумать, Ведь у него, несмотря на все его огромное богатство, по сути не было ни дома, ни семьи. Императрица сохранила за ним покои в Зимнем дворце, но Потемкин все реже и реже бывал в столице, отдавшись всей душой делу заселения и хозяйственного освоения новых губерний на юге, в Причерноморье. Их безопасность, их процветание стали главным делом его жизни. «Во всем ты неординарный!» — писала ему Екатерина. И он всегда подтверждал этот отзыв. Так, чтобы обеспечить приток рабочих на юг, он издал указ, согласно которому беглые крепостные не выдавались их владельцам, если они пересекли границы Новороссийской и Азовской губерний. Эта мера не прибавила Потемкину друзей среди помещиков, но зато дала ему тысячи предприимчивых работных людей. За десять лет полупустынные земли были превращены в цветущий край.
Была еще одна причина, по которой Екатерина не хотела расставаться с Потемкиным. Весна 1776 г. напомнила ей, сколь непрочно ее положение на троне и как важно поддерживать в правящих кругах политику равновесия, «Мой покойный отец, — вспоминает декабрист М. А. Фонвизин (племянник знаменитого драматурга),— рассказывал мне, что в 1773 или 1774 году, когда цесаревич Павел достиг совершеннолетия и женился на великой княгине Наталье Алексеевне, граф Никита Петрович Панин, брат его фельдмаршал Петр Иванович, Княгиня Екатерина Романовна Дашкова, князь Николай Васильевич Репнин, кто-то из архиереев, чуть ли не митрополит Гавриил, и многие из тогдашних вельмож и гвардейских офицеров вступили в заговор с целью свергнуть с престола царствующую без права Екатерину II и вместо ее возвести совершеннолетнего ее сына. Павел Петрович знал об этом, согласился принять предложенную ему Паниным Конституцию, утвердил ее своею подписью и дал присягу в том, что, воцарившись, не нарушит этого коренного государственного закона, ограничивающего самодержавие. Душою заговора была супруга Павла великая княгиня Наталья Алексеевна, тогда беременная. При графе Панине были доверенными секретарями Денис Иванович Фон-Визин, редактор конституционного акта, и Бакунин — оба участники заговора» .
По словам М. А. Фонвизина, Бакунин и предал всех, открыв заговор князю Г.Г. Орлову. Павел принес матери список всех заговорщиков, и та бросила его в огонь, не читая: она знала все по доносу Бакунина. Память изменяет Фонвизину в двух деталях: Граф Петр Панин был генерал-аншефом, а великая княгиня Наталья Алексеевна была в положении в конце 1775 — начале 1776 г. Так императрица узнала о заговоре в момент обострения личных отношений с Потемкиным. Великая княгиня умирает в родах 15 апреля 1776 г. В руки Екатерины попадает ее переписка с молодым графом Андреем Разумовским, любимцем Павла и любовником великой княгини. От Разумовского нити тянутся к французскому послу. Наследник престола получает жестокий урок: мать не щадит его чувств и раскрывает сыну грубую правду о близости его жены с Разумовским, показав всю жестокость и неприглядность политической борьбы, в которой не брезгуют ничем. Разумовского высылают в Ревель.
Кандидат на пост главы военного ведомства (вместо Потемкина) князь Репнин, вызванный спешно в Петербург дядей графом Никитой Паниным, вынужден покинуть столицу и довольствоваться смоленским наместничеством. Планам Паниных, напоминавшим попытку «верховников» ограничить самодержавную власть «кондициями», согласно которым реальная власть сосредотачивалась в руках кучки олигархов, не суждено было осуществиться. Опираясь на выходцев из среднего дворянства — Орловых, Потемкиных — Екатерина сумела сохранить власть в своих руках.
Великий князь оказался надолго выведенным из политической игры. Второй брак Павла с принцессой Вюртембергской, нареченной при крещении Марией Федоровной, замкнул наследника в узком семейном кругу. Супруга чуть ли не каждый год приносила Павлу сына или дочь. Единственным «государственным» развлечением наследника стало управление своими имениями: сначала Павловском, затем купленной у Орловых (после смерти князя Григория Григорьевича) Гатчиной, а также устройством своего небольшого контингента войск на прусский манер.
Далеко не случайно, что именно в 1776 г. Екатерина ухаживает за Орловыми и поручает Потемкину Санкт-Петербургскую дивизию, т. е. войска столичного округа. В январе того же 1776 г. Потемкину поручено хозяйственное попечение о Новороссийской и Азовской губерниях, а также об укреплениях Днепровской линии. Он вошел в непосредственное сотрудничество с Румянцевым, командовавшим войсками на юге.
Суворов прибыл в Крым 17 декабря 1776 г. Через месяц он вступил во временное командование корпусом вместо заболевшего Прозоровского и деятельно готовился к встрече Шагин-Гирея, избранного при поддержке русских войск ханом на Кубани. Девлет-Гирей пытался оказать сопротивление, но Суворов одним маневрированием пехоты и конницы рассеял сторонников Девлет-Гирея, который вскоре бежал из Крыма на турецком корабле. Большинство крымских мурз переметнулось на сторону победителей. 23 марта 1777 г. в Карасу-Базаре Суворов торжественно встретил Шагин-Гирея. Через шесть дней диван в Бахчисарае утвердил его на ханском престоле. Порта, занятая войной с Ираном и столкновением со своей бывшей союзницей Австрией, захватившей Буковину, не решилась на новую войну. Но Румянцев спешил подстраховаться и приказал войскам в Крыму и на Кубани занять стратегические пункты для предотвращения десантов.